Подлинная человеческая жизнь, которая в точном смысле этого слова означает удерживание себя от животных взаимоотношений, страх перед совершением неприглядных поступков, приверженность к отношениям, основанным на разуме и религии, может быть достигнута только благодаря воспитанию внутренних сил и достижению духовного состояния, позволяющего индивиду контролировать себя. Эти сила и состояние удерживают человека от различного рода девиаций, помогая ему оставаться в рамках определённых принципов. Школа имама Хусейна – это школа воспитания на основе богобоязненности и самоконтроля. Сам Имам, её величайший учитель, призывает людей к такой жизни:
«Заповедую вам страшиться Аллаха, предостерегаю против Дня расчёта и рассказываю о приметах этого дня. Представьте, что это страшное и горькое событие, о времени наступления которого ничего не известно и которое предваряется многими ужасными происшествиями, уже совершилось, протянув к вам свои когти и положив преграду между вами и вашими деяниями. А коль скоро это так, то, будучи во здравии, некоторое время своей жизни проведите так, словно к вам внезапно должна прийти смерть, устроить вам кровавую резню, утащить вас с земли в её недра, сбросить вас с вершины, из радости и покоя ввергнуть вас в страх и ужас, перевести вас из света во тьму и из простора перевести вас в теснину. Туда, где не встречаются с родными, где не посещают больных и не отвечают на призыв. Господь поможет нам с вами справиться со всеми ужасами этого страшного дня. Он избавит нас с вами от наказания этого дня и удостоит нас заслуженной награды. О рабы Аллаха! Если бы этот самый мир был завершением ристалища вашей жизни и вашим последним пристанищем, человеку следовало бы делать в нём то, что разгоняет его печаль, отстраняет его от приверженности к мирскому и утверждает его в поисках выхода из него. Так почему же это не так? Ведь после этого мира человек оказывается заложником своих деяний и будет остановлен для расчёта. В этот момент у него не будет ни помощника, который поддержит его, ни защитника, который заступится за него. В сей день вера того, кто не уверовал в этом мире или, обладая верой, не сотворил ни одного благодеяния, окажется бесполезной. «Скажи: «Ожидайте наказания. Подождём и мы»”. Заповедую вам страшиться Аллаха, ибо Господь обещал, что тому, кто сделает своим обычаем богобоязненность, всё то, что ему неприятно, Он обратит в приятное и дарует ему пропитание без счёта. Посему не приведи Аллах вам оказаться в числе тех людей, которые страшатся участи других рабов Аллаха из-за их грехов, а сами небрегут о своих прегрешениях. Ибо Великого и Славного Аллаха невозможно обмануть и войти в рай. Достигнуть того, что у Него, можно только послушанием и повиновением Ему. Если будет угодно Аллаху»[1].
Выдающийся суннитский историк Ибн ‘Асакир (ум. 571 г. х. / 1175 г. н.э.), ссылаясь на Асма‘и, рассказывает, что однажды к Му‘авийи привели рабыню удивительной красоты. Му‘авийа спросил о её цене. Ему ответили: «Сто тысяч дирхемов». Он купил её. Затем он повернулся к ‘Амру ибн ал-‘Асу и спросил: «Кому подобает отдать эту рабыню?» Тот ответил: «Повелителю верующих Му‘авийи». Затем он спросил у других присутствующих. Они ответили точно также. Му‘авийа сказал: «Нет». Присутствующие спросили: «Если Му‘авийа не достоин её, тогда кто?» Он ответил: «Её заслуживает Хусейн ибн ‘Али ибн Аби Талиб!» Затем он добавил: «Потому, что он из знатной семьи, а кроме того, между мной и его отцом произошло нечто, что породило обиду и может быть заглажено этим даром». Поэтому он приказал, чтобы эту рабыню подарили Хусайну, согласно обычаю. По прошествии сорока дней её отправили к Хусейну (а) вкупе со значительной денежной суммой и многочисленным гардеробом. Кроме того, Му‘авийа написал Хусейну письмо, в котором сообщил, что повелитель верующих купил рабыню, которая поразила его своей красотой, однако он отдал первенство ему и отправил её к нему. Когда эту рабыню привели к Хусейну (а), он увидел, что она такова, какой её описал Му‘авийа. Он спросил у неё: «Как тебя зовут?» Она ответила: «Хавва [Ева] (*Любовь, страсть, желание, возлюбленная)». Его Святость сказал: «Что за имя!» Затем он спросил у неё: «Ты можешь что-нибудь прочитать?» Она ответила: «Да, я читаю и Коран, и стихи». Его Святость приказал: «Прочти что-нибудь из Корана». И рабыня продекламировала следующий айат: «У него находятся ключи к сокровенному! Никто, кроме Него не ведает о нём»[2].
Затем Его Святость пожелал, чтобы рабыня прочла стихотворение. Она спросила: «Мне ничего не будет?» Имам ответил: «Нет». Тогда она прочла такие строки:
Ты юноша прекрасный и красивый, если бы был вечен!
Но человек не вечен, он должен уйти![3]
Смысл этих слов настолько затронул Его Святость, что он заплакал. Затем он сказал ей: «Ты свободна. И всё имущество, присланное Му‘авийей, – твоё». Затем он спросил: «У тебя есть стихи о Му‘авийи?» Рабыня ответила: «Да», – и прочла следующее стихотворение:
Ты видел, как уходят молодые,
потратив все усилия на то, чтобы стяжать богатство?
А ведь не ведомо им, что они сидят и ждут наследства презренных!
Нет у юноши иного удела и пользы иной, кроме богобоязненности,
ибо когда он уйдёт из этого мира,
именно оно останется и вернётся к нему.
Хусейн (а) распорядился, чтобы ей выдали ещё тысячу динаров. Затем он сказал: «Я часто слышал, как мой отец читал такие стихи:
Тот, кто взыскует этого мира ради сей неустойчивой жизни,
дабы радоваться в ней,
клянусь жизнью, вскоре станет её порицать.
Мир таков, что, когда он отвернётся от человека,
для него будет готово испытание,
а когда повернётся к нему, то продлится не слишком долго[4].
После этого Хусейн (а) заплакал, а затем встал на молитву[5].
Утром дня ‘Ашуры Имам сказал: «Хвала Аллаху, сотворившему этот мир и соделавшему его обителью небытия и непостоянства – тот самый мир, который меняет страждущих его. Посему обманулся тот, кто поверил его лжи, и несчастен тот, кто увлёкся им. [Люди,] пусть этот мир не обманет вас. Он разрушает надежды того, кто опирается на него, и обескураживает того, кто жаждет его»[6].
С точки зрения имама Хусейна (а), увлечение (а не пользование) земным миром – это оковы на ногах человеческого усердия на долгом и трудном пути правдивости и справедливости, это причина для того, чтобы предаваться любой низости. Поэтому в одной из своих проповедей он осуждает учёных, продающих религию, и главным мотивом того, что они предаются низменным деяниям и покровительствуют угнетателям, называет привязанность к земному миру: «Вы водворили угнетателей на места их и вверили им дела управления, принадлежащие Творцу, дабы [, смешивая дозволенное и запретное,] они творили свои сомнительные дела и шли по пути своих желаний. Причина, по которой вы позволили им получить подобное положение, – в том, что вы бежите от смерти и привязаны к жизни этого мира, который покинет вас»[7].
Однажды у Имама спросили: «О сын Пророка! Как ты встретил утро? [ в каком состоянии духа?]» Имам ответил: «Я встретил утро, и вот надо мной – Аллах [, наблюдающий за моими деяниями и высказываниями], а передо мной – огонь, меня ищет смерть, а на меня взирает допрос [в День всеобщего воскресения]. [Мои счастье и несчастье] – заложники деяний моих – того, что я люблю [праведных деяний людей в этой жизни], не нахожу, но не могу отогнать от себя того, что не люблю. Деяния в руках другого – если он захочет, то подвергнет мучениям [за мою нерадивость], а если пожелает, то простит [и помилует]. Так кто же нуждается более, нежели я?»[8]
Богобоязненность – это разрывание оков, мешающих полёту птицы духа в небеса совершенства, это взирание на жизнь, как на инструмент, а не как на цель. Поэтому когда имам Хусейн (а) пожелал покинуть Медину, в своей записке, адресованной его брату Мухаммаду Ханафийе и прочим хашимитам, он написал следующие краткие, но глубокие слова: «Кажется, словно и не было этого мира, а загробный мир существовал всегда и пребудет вечно»[9]. Эти слова прекрасно показывают, что сердце Имама было полностью отрешено от мира и его удовольствий.
В удивительно яркой картине паломничества Зийарат-е нахийе-йе мукаддасе [Посещение священной области] Его Святость Худжжат так описывает богобоязненность имама Хусейна: «Ты был безразличен к земному миру, словно умерший. Ты взирал на него со страхом. Сердце своё ты осёк от мирских желаний. Его украшения не были твоей целью. Ты закрыл глаза на его удовольствия. Ты стяжал славу своей любовью к иной обители»[10].
Источник: http://pomnihuseyna.ru
[1] Бихар ал-анвар. Т. 75, с. 120; Тухаф ал-‘укул, с. 239.
[2] ал-Ан‘ам 6:59.
[3] Маджму‘ат Варрам. Т. 2, с. 129.
[4] Шарх Нахдж ал-балага. Т. 19, с. 289; Маджму‘ат Варрам. Т. 1, с. 135.
[5] Мадрасе-йе Хусайни, с. 170–172.
[6] Бихар ал-анвар. Т. 45, с. 5; ал-Манакиб. Т. 4, с. 100.
[7] Бихар ал-анвар. Т. 97, с. 80; Тухаф ал-‘укул, с. 238.
[8] ал-Амали (Садук), с. 707; Бихар ал-анвар. Т. 73, с. 15; Джами‘ ал-ахбар. Т. 1, с. 90.
[9] Бихар ал-анвар. Т. 45, с. 87; ‘Авалим ал-имам ал-Хусайн, с. 155; Камил аз-зийарат, с. 158.
[10] Бихар ал-анвар. Т. 98, с. 239.
