ЧТО ТАКОЕ ФИЛОСОФИЯ? (1)

Первый вопрос, который мы должны знать о философии, — это вопрос о том, что такое философия. 
Ввиду того, что при ответе на этот вопрос случалось много крючкотворств, мы, прежде чем ответить на него, вынуждены привести короткое введение о тех проблемах, которые официально анализи­руются в книгах по логике. 
Словесное определение и смысловое определение. 
Логики говорят: когда спрашивается о «чтойности» какой-либо вещи, то предмет вопроса различен. 
Иногда предметом вопроса является значение и понятие слова, т.е. когда мы спрашиваем «что такое некая вещь?», то та «вещь», являю­щаяся предметом вопроса, есть само-то слово. И говоря о его «чтой­ности», мы имеем в виду, в чем заключается лексическое, или терми­нологическое, значение слова. Предположите, что при чтении некой книги встретимся со словом «удод» и не знаем его значение. У кого-то спросим: «Что такое удод?» Он в ответ скажет: «Удод — имя некой птицы». Или же, например, в речи логиков встретимся с понятием «калима» («слово»). У кого-то спросим, что означает «калима» в тер­минологии логиков. Он скажет: «”Калима” в терминологии логиков — это “глагол” по терминологии грамматиков». 
Очевидно, что связь слова и значения — это связь договорная и конвенциональная, будь то универсальная или частная. 
При ответе на подобный вопрос необходимо искать случаи ис­пользования слова или обращаться к словарям. Также возможно, чтобы вопрос имел множество ответов и все они были бы досто­верными. Ибо вполне возможно, чтобы одно слово в различных традициях имело различные значения. Например, возможно, чтобы одно слово в традиции логиков и философов имело одно особое зна­чение, а в традиции литераторов — другое значение. Это подобно тому, что выражение «калима» («слово») в общей традиции и в тра­диции литераторов имеет одно значение, а в традиции логиков — другое значение. Или же слово «силлогизм» в традиции логиков имеет одно значение, а в традиции факихов и знатоков основ рели­гии — другое. 
Когда одно слово имеет два и более различных значения в од­ной и той же традиции, в этих случаях следует сказать, что это слово в таком-то контексте имеет такое-то значение, а в таком-то другом контексте — такое-то значение. Ответы, которые даются на подобные вопросы, называются «словесными определениями». 
Но иногда когда задается вопрос о «чтойности» некоей вещи, предметом вопроса является не словесное значение, а истинность значения. Мы не хотим спросить: «Что такое значение этого сло­ва»? Значение слова мы знаем, но нам не известна его истинность и сущность. Вопрос касается истинности и сущности значения. Например, если спросим: «Что такое человек?», — то цель заключа­ется не в том, чтобы выяснить, для выражения какого значения установлено слово «человек». Все знаем, что слово «человек» ус­тановлено для обозначения этого особого двуногого, прямоходяще­го и разумного существа. Напротив, вопрос идет о том, «что такое сущность и истинность человека?» Очевидно, что достоверный ответ на такой вопрос может быть только один, т.е. невозможно, чтобы все многочисленные ответы были бы достоверными. От­вет, который дается на подобные вопросы, называется «истин­ным определением». 
Словесное определение предшествует истинному определению, т.е. сначала необходимо конкретизировать смысл слова, а затем дать истинное определение тому конкретизированному значению. Иначе можно впасть в нелепые паралогизмы и неуместные споры. 
Ибо если слово имеет многочисленные лексические и термино­логические значения и эта многочисленность значений не установ­лена, то каждая группа будет иметь в виду особое значение и осо­бую терминологию и давать ему определение, не зная, что каждая из этих групп предполагает нечто отличное от того, что имеет в виду другая группа, и будут спорить между собой без причины. 
Неотделимость значения слова от сущности значения слова ста­новится причиной того, что иногда изменения и превращения, воз­никающие в значении слова, принимаются за истинность значения. Например, возможно, чтобы некое особое слово первоначально ис­пользовалось в одном «общем» значении, а затем термины изме­нились бы и то самое слово вместо «общего» своего значения ста­ло использоваться в качестве «частного» случая того «общего». Если кто-то не дифференцирует значение слова от истинности зна­чения, может полагать, что то «общее» в самом деле «расчлени­лось» на свои составные части. И это несмотря на то, что в этом общем не произошло никаких изменений, а только слово, употреб­ляемое для обозначения «общего», изменило свое место и исполь­зовалось для выражения части того общего. 
Между прочим, по отношению к «философии» подобная ошибка настойчиво преследует всех западных философов и их восточных подражателей. Быть может, удача нам улыбнется, и на последую­щих уроках мы разъясним эту ошибку. 
Слово «философия» есть терминологическое слово, и оно приоб­рело многочисленные и разнообразные терминологические значе­ния. Каждая из разнообразных групп философов выработала осо­бое определение философии. Но это разнообразие определений и толкований связано не с одной реальностью. Каждая группа ис­пользовала это слово в особом значении и определяла то свое пред­полагаемое значение. 
То, что одной группой называется философией, другой группой философией не именуется; она или в основном отрицает ее цен­ность, или называет ее другим именем, или признает ее частью другой науки. И естественно, что с точки зрения представителей одной группы сторонники другой группы философами не считают­ся. Поэтому на вопрос «Что такое философия?» мы стремимся ответить, заостряя внимание на различных терминологиях. 
Сначала приступим к ответу на это вопрос с позиции исламских философов. Прежде всего, сделаем предметом обсуждения лекси­ческий корень этого слова. Слово «фальсафа» («философия»). 
Это слово имеет греческий корень. Все древние и современные ученые знакомые с греческим языком и историей древнегречес­кой науки, говорят: 
Это понятие представляет собой искаженный арабский инфини­тив слова «философия». Слово «философия» состоит из двух слов: «филео» и «софия». Слово «филео» означает «люблю», а слово «софия» — «мудрость». Платон прославляет Сократа как «философа», те. как любомудр[1] Поэтому слово «фальсафа» («философия»), являющееся искаженным арабским инфинитивом, означает фило­софствование. 
До Сократа появилась группа, представители которой называли себя «софистами», т.е. мудрецами. Эта группа считала человечес­кое познание мерой истинности и реальности — и в своих аргумен­тациях пользовалась паралогизмами. 
Постепенно слово «софист» потеряло свой истинный смысл и приобрело значение «паралогист», «софиствование» же стало сино­нимом паралогизирования. Слово «сафсате» в арабском языке есть искаженный инфинитив «софиста», который теперь среди нас озна­чает «паралогизирование». 
Сократ в силу своей скромности и простоты, а также чтобы из­бежать причисления к софистам, запретил называть себя «софис­том», или мудрецом. Поэтому он называл себя «философом», т.е. любомудром. Постепенно слово «философия», в отличие от слова «софист», потерявшего смысл «мудрец» и приобретшего значение «паралогист», от понятия «любомудр» возвысилось до понятия «муд­рец». Слово «фальсафа» также стало синонимом знания. Поэтому слово «философ» до Сократа по отношению к кому-либо не исполь­зовалось. И после Сократа оно незамедлительно не применялось по отношению к кому-либо другому. 
В то время слово «фальсафа» («философия») еще не имело кон­кретного смысла. Говорят, что Аристотель также не использовал это слово, и только в последующем термины «философия» и «фило­соф» стали распространенными. 

О терминологии мусульман.
Мусульмане взяли это слово из Греции, создали из него арабс­кую форму, придали ему восточный вид и стали использовать его в абсолютном значении интеллектуального знания. 
Философия, согласно распространенной терминологии мусуль­ман, не есть название одной особой науки и особого знания. Они в противовес повествовательным наукам — как лексикология, синтак­сис, морфология, стилистика, риторика, поэтика, просодия, герме­невтика, хадис, юриспруденция, основы религии — все рационалис­тические науки перечисляют под общим названием философии. И поскольку это слово обладало общим смыслом, естественно, что философом назывался тот, кто охватывал все рационалистические науки своей эпохи, включая метафизику, математику, физику, поли­тические, этические и экономические знания. Принимая во внима­ние это, говорили: «Каждый, кто является философом, становится некоторым научным миром, подобным объективному миру». 
Когда мусульмане желали изложить аристотелевскую класси­фикацию наук, использовали слово «философия» или «мудрость». Они говорили, что философия, т.е. рационалистическая наука, со­стоит из двух частей: теоретической и практической. 
Теоретическая философия — это часть философии, которая ис­следует вещи, как они есть. Практическая же философия есть та часть философии, которая изучает человеческие действия в соот­ветствии с тем, каковыми они должны быть и в чем их достоин­ство. Теоретическая философия распадается на три части: мета­физику, или высшую философию; математику, или среднюю филосо­фию; физику, или низшую философию. Высшая философия, в свою очередь, содержит в себе две науки. Первая из них — учение об уни­версальных сущих, вторая — теология в собственном смысле слова. 
Математика состоит из четырех частей, каждая из которых есть отдельная наука: арифметика, геометрия, астрономия, музыка. 
Физика, в свою очередь, также имеет множество разделов и частей. В свою очередь, практическая философия распадается на науку этики, науку домоводства и науку управления обществом. Поэтому совершенный философ — это тот, кто охватывает все эти упомянутые науки. 

Истинная философия, или высшая наука.
С точки зрения этих философов, среди многочисленных частей философии одна из них по отношению к другим имеет особое пре­имущество и она словно на голову выше их всех. Она — та часть, которая называется именами «первая философия», «высшая фило­софия», «высшая наука», «универсальная наука», «теология» и «ме­тафизика». Во-первых, одно из преимуществ этой науки по отноше­нию к другим наукам состоит в том, что она, по мнению древних философов, более доказательна и более достоверна, чем другие науки. Во-вторых, она главенствует и властвует над всеми другими науками и поистине есть царица наук, ибо другие науки имеют все­общую нужду в ней, а она к ним не испытывает всеобщую нужду. В-третьих, она универсальное и общее, чем все остальные науки.[2] С точки зрения этих философов, эта наука и есть истинная философия. Поэтому порой слово «философия» используется именно по отноше­нию к этой науке, но подобное его использование встречается редко. 
Следовательно, с точки зрения древних философов, слово «фи­лософия» имело два значения. Первое — распространенное значе­ние, которое обозначало абсолютно все рациональное знание, вклю­чающее все неповествовательные науки. Второе — нераспростра­ненное значение, которое означало теологию, или первую филосо­фию, являющуюся одной из трех частей теоретической философии. 
Поэтому, если мы хотим определить философию в соответствии с терминологией древних мыслителей и учитывать распространен­ную терминологию, то философия есть некое общее слово, и к это­му особому знанию и к этой особой науке не применимо. В этом смысле философия не имеет особого определения. Философия в соответствии с этой распространенной терминологией означает неповествовательные науки, а стать философом означает стать знатоком всех наук. Имея в виду эту общность понятия философии, говорили, что философия и с теоретической и с практической точек зрения есть энтелехия (совершенство) человеческой души. Но если будем иметь в виду нераспространенную терминоло­гию и под философией понимать ту науку, которую древние мысли­тели называли истинной философией, первой философией, или выс­шей наукой, то философия имеет особое определение, и ответ на вопрос «Что такое философия?» состоит в том, что «философия есть наука о состоянии бытия в меру его существования, а не потому что имеет особое назначение, например, есть тело, или количество, или качество, или человек, или растение и т.п.». 
Разъяснение вопроса состоит в том, что наши сведения о вещах бывают двух видов. Либо они относятся к виду или к определенно­му роду, другими словами, они относятся к особым состояниям, положениям и акциденциям одного вида или к определенному роду, как наши знания о положениях чисел или количестве, или как наши знания о состояниях и проявлениях растений, или о состояниях яв­лений и положении человеческого тела и т.п. Первое из них называ­ем арифметикой, или наукой о числах, второе — геометрией, или на­укой о количестве, третье — ботаникой, четвертое — медициной, или наукой о человеческом теле. К этой же группе относятся все дру­гие науки, включая космологию, геологию, минералогию, зоологию, психологию, социологию, атомистику и др. 
Либо наши сведения о вещах не относятся к особому виду, т.е. сущее в силу того, что есть особый вид, не обладает теми положе­ниями, состояниями и проявлениями. Напротив, оно обладает эти­ми положениями, состояниями и феноменами в силу того, что оно есть «сущее». Другими словами, мир иногда становится предме­том изучения с позиции многообразия отдельных его предметов, а иногда — со стороны его единства, т.е. принимаем «сущее» как нечто единое в силу того, что оно существует, и продолжаем свои исследования об этом «едином», охватывающем все вещи. 
Если мы сравним мир с телом человека, то увидим, что наше исследование об этом теле двояко: некоторые наши исследования связаны с изучением таких органов этого тела, как голова, или руки, или ноги, или глаза. Но некоторые другие наши исследования будут связаны со всем телом, как то: когда возникло это тело, и до каких пор оно будет существовать? Имеет ли «когда?» (время) значение и смысл относительно тела в целом или не имеет? Быть может, это тело обладает одним реальным единством, а многообразие его органов только нечто внешнее и недействительное? Разве его един­ство есть нечто относительное и не преступает границы машинной, те искусственной (механической), зависимости? Разве это тело имеет только одно начало, из которого возникли все другие его орга­ны? Например, разве это тело имеет голову, и голова тела является первопричиной возникновения других органов, или оно есть тело без головы? А если оно имеет голову, то обладает ли его голова чув­ствующим и познающим мозгом, или она полая и пустая? Все ли тело, даже ногти и кости, обладает некоторым видом жизни, или сознание и познание в этом теле присущи неким сущим, возникшим случайно, как черви, которые появляются в разлагающемся трупе, и эти черви как раз есть то, что называется животными, и в том числе человеком? Преследует ли это тело в своей целекупности какую-либо цель и стремится ли к какому-либо совершенству, или оно есть сущее, не имеющее никакой цели и никакого намерения? Случайно ли возникновение и уничтожение органов тела, или оно подчинено закону причинности? Возникает ли какое-либо явление без причины, или каждое особое следствие возникает благодаря особой причине? Является ли господствующий над этим телом по­рядок окончательным и неизменным, или никакая необходимость и окончательность над ним не властвуют? Являются ли порядок, пред­шествование и проследование органов этого тела реальными и дей­ствительными, или они таковыми не являются? Каково количество всех всеобщих систем данного тела? — и тому подобное. 
Тот раздел наших исследований, который будет связан с позна­нием частностей существующего мира, есть «наука». А тот раз­дел наших исследований, который будет связан с познанием тел мира, есть «философия». 
Следовательно, мы видим, что есть особый тип проблем, кото­рые совершенно не схожи с проблемами ни одной из наук о мире, исследующих одно особое сущее. Напротив, они сами составляют особый тип проблем. Когда мы осуществляем исследование об этом типе проблем с точки зрения познания «частей науки» и хотим понять, проявлениями, какого предмета считаются проблемы этого типа, то увидим, что они суть проявления «сущего как такового». Необходимо, чтобы объяснение и анализ этого вопроса осуществ­лялись в обстоятельных философских книгах, ибо решение этой задачи выходит за рамки задач настоящего урока. 
Кроме упомянутых выше вопросов, всякий раз, когда мы диску­тируем о сущности вещей, например, о том, что такое сущность, чтойность и реальное определение тела или человека, или всякий раз, когда хотим дискутировать о бытии и существовании вещей, например, о том, существуют ли истинный круг и истинная линия или не существуют, все вновь будет относиться к этой науке, ибо спор и об этих явлениях есть спор об акциденциях сущего как тако­вого, т.е. они по терминологии сущности относятся к числу акци­денций и состояний сущего как такового. И этот спор имеет дол­гую историю и выходит за пределы настоящего урока. В обстоя­тельных философских книгах он изложен подробно. 
Результат обсуждения таков, что если некто спросит нас: «Что такое философия?», — то мы, прежде чем ответить на его вопрос, скажем: это слово в традиции каждой группы имеет особый терми­нологический смысл. 
Если имеется в виду определение философии согласно термино­логии мусульман, то по распространенной их терминологии это сло­во есть нарицательное имя для обозначения всех рационалистичес­ких наук и не является названием особой науки, которой можно было бы дать определение. По нераспространенной терминологии фило­софия есть название первой философии. Первая философия есть наука, которая изучает наиболее общие проблемы бытия, не свя­занные с каким-либо особым предметом, а связанные со всеми предметами. Она есть наука, устанавливающая все бытие в каче­стве единой проблемы предмета изучения. 

Источник: книга «Философия и калам»